через соленую звездную пену не повернуть назад,
хочешь не хочешь, а будешь слова подбирать из пыли сама.
я хочу выразить столько теплого, столько хочу сказать,
но в голове - ничего, кроме "ты сводишь меня с ума"
"ты совершенно сводишь меня с ума"
поэтому строчку за строчкой - в омут, всякая - слишком простая,
слишком банальная, слишком нелепая... а нужно - чтоб волшебство,
нужно так писать о тебе, чтобы каждый, кто прочитает,
полюбил тебя; чтобы каждый пожалел, что ты - не его.
...а у меня не хватает воздуха, пусть даже грудь - нараспашку,
и в ней видны стеклянные косточки и золотистый дым,
и красный морской кипяток, и осенних листьев целые башни...
и что-то еще, что нельзя описать словами.
наверное - ты.

 Леди Лайя

@темы: стихи

---

Смотри, говорю,
роем ямку, в неё -- обёртку или фольгу,
сверху перо, монету, мелкое что-то.
Или бусинку -- все шкатулки ими забиты,
или камушек подбери здесь, на берегу.
Накрываешь стеклом, присыпаешь его песком,
чтобы выглядело, как будто его здесь нет.
Получился секрет, поняла?
Наш с тобой секрет.
Помни, где он зарыт,
но не делись ни с кем.

Хмурится.
Водит пальцем по грязной коленке.
"Не понимаю, папа, зачем всё это?"
Вечно с ней вот так.
И попробуй не дать ответа.
Вспоминаю что-то, говорю:
понимаешь, Ленка,
фантики умирают, когда их снимают с конфет
мы должны их похоронить.
Если сделать всё, как положено, то они
превращаются в мотыльков и летят на свет.

Она кивает, идет собирать ракушки и камни.
Её устроил ответ.

lllytnik

@темы: стихи

---

Этой весной Дмитрию сорок три,
У него цинизм, мизантропия и гастрит,
Иногда головные боли,
Но в целом Дмитрий держится молодцом и собой доволен.
Для подчиненных он Дмитрий Иванович, всегда опрятный, подтянутый и усатый,
Для детей от второго брака - раз в год приходящий Санта.
Диме пять, он любит сладкую вату и когда мама забирает его из сада.

Екатерине (для знакомых Катеньке) двадцать восемь,
Двадцать девять наступит осенью.
Старость придет не скоро, то есть, наверное, никогда,
Все остальное тем более не беда.
Кажется, что еще будет время прожить все начисто, листик выкинув черновой.
Катерина третий раз собирается выйти замуж, чтоб стать вдовой.
Кате семь, ей улыбается одноклассник - и больше не хочется ничего.

Александру почти тридцать один,
У него свой бизнес, семья, два ротвейлера, дом в кредит,
Хороший костюм, модная стрижка, ни одна прядь не выбивается у виска.
Когда хочется сдохнуть, он пьет "вискарь".
Александр всегда знает, что ему нужно, что ждет его завтра и послезавтра,
Когда уместнее ложь, когда приятнее полуправда.
Саше девять, больше всего на свете он мечтает стать космонавтом.

Летом счастье как будто кружится в воздухе,
Прохожие заражают друг друга улыбками. Его зовут Витя,
Он любит играть в индейцев, вождей черноволосых и краснокожих,
Ему хочется все увидеть, узнать, успеть - просыпаться рано, ложиться поздно.
Когда тебе три, мир кажется ярким, красочным, удивительным,
Словно нет ничего невозможного.

 Rowana

@темы: стихи

---

Пишет eprst2000

Планета Больших Котиков
Когда я стаскиваю кота Митю со шкафа, спящего, мягкого, разомлевшего, начинаю рыть его меховой живот, целовать в сухой нос, гладить – короче, издеваться над сонным животным, то думаю, что где-то есть планета Больших котиков. Они там такие же главные, как мы тут. Такого же роста, а мы им достаем до середины голени. Котики там подбирают замерзших маленьких людей около подъезда и приносят к себе домой. Кормят бутербродами и горячим чаем. Развешивают в своих жж объявления с фотографиями: «Вчера нашел, не мог пройти мимо. Человек очень ласковый, видно, что домашний, знает унитаз и маникюр. Не могу себе оставить, у меня уже и так два человека! Возьмите!» И фото обычного такого человека в полосатом халате, сидит на диване, смотрит телевизор. Ну, как такого не взять?

Иногда котики там тоже, как и мы тут, выбирают себе породы людей: европейские, азиатские, африканские. Разные масти по волосам, кто-то выбирает себе кучерявых. И они там тоже, как и мы тут, идут по комнате и видят, как человек развалился на диване пузом вверх и спит, разбросал ноги в стороны. Пройти мимо такого разомлевшего человека невозможно. В приступе нежности котики стаскивают его с дивана и начинают нацеловывать в сухой нос, гладить, утыкаться своей головой в живот. Жена-котик будет говорить мужу-котику шепотом: "Ооой! Ну смотри, смотри, как умывается и зубы чистит!" И тихо-тихо красться за телефоном, чтобы щелкнуть. Котики на своей планете вообще очень добрые и заботливые. Правда, не повезет некоторым мужчинам.

По телевизору будет идти реклама, где заводчики людей станут рассказывать о сухих кормах. Сбалансированные быстросупы, сухие каши, соки из пакетиков. Эти продукты богаты витаминами и минералами, у человека становятся очень хорошие волосы. Во время ролика будут показывать весело бегущих людей по городским улицам, волосы в замедленной съемке поднимаются блестящими волнами. В следующем кадре человек садится к тарелке и начинает жадно есть ложкой сухие шарики. Потом котик прижимает к себе лапками человека, изображение продукта, конец ролика.

Когда один котик будет приходить к другому в гости, то человек будет сидеть под диваном. Котик полезет под диван и начнет тащить человека за ногу: «А это наш Виталик, посмотри, какой толстый!» Котик-гость скажет котику-хозяину: «Надо же, у тебя есть человек! А так сразу и не скажешь. Заходишь в квартиру – не пахнет». «Правильно надо ухаживать», - ответит котик-хозяин и станет гладить человека, сидящего в меховых лапках. Потом начнет слюнявить нос своими мокрыми губами, трепать и надо заново делать прическу.

Когда человек будет говорить котику: «Надоело сидеть дома одному, скучно, я хочу есть, куда вы все время уходите? Я так люблю тебя, поговори со мной», то котик пройдет мимо с тяжелыми сумками после работы, заглянет в холодильник и скажет: «Ну что ты от меня хочешь, что? Если б ты умел разговаривать... ты бы знал как иногда одиноко и хочется поговорить с тем, кто тебя любит».

В супермаркетах для котиков будут продаваться деликатесная колбаса из птиц, паштеты из мышек. Кошки будут худеть на 1% кефире. На вечеринках котики зажигают с бокалами молока. Популярностью будут пользоваться сметанные пати. Метросексуальные котики будут делать себе эпиляцию хвоста, завивать шерсть на бигуди - у котиков свои представления о красоте. В газетных киосках - журналы со смазливыми кисками на обложках.

Когда я тащу кота Митю со шкафа, а он воротит морду, то думаю, что после смерти окажусь на его планете. И там он меня зацелует в живот. Я, конечно, буду не очень довольна, но стану позволять. Лягу в его лапы, развалюсь, откину голову, мол, под подбородком чеши, вот тут давай. И он будет чесать и любить. А пока мы с ним здесь, то все наоборот.

@темы: интернетное

---

Супермен не читает мысли,
это было бы слишком просто.
Сейчас объясню.
Допустим, сосед-подросток
за стеной все время крутит что-то-FM,
врубает на полную,
ты уже озверел совсем,
и мечта одна --
заставить потише орать его.
Ты едва ли скажешь:
"Я читаю соседское радио".

Так и он --
не может не слышать.
Чужие мысли
бьются в него,
как волны морские в мыс или
дождевые капли в дорогу
ямбом своим, анапестом,
не устоять под натиском.
Умные, ценные, важные
обрывки, клочки, искры.

уменьшить зад подтянуть икры

ненавижу тебя ненавижу ненавижу
овсянку

боже только бы свитер под курткой
не наизнанку

а белья-то на ней нету хочется сигарету

господи время время нужно было заранее

Супермен все время на грани и
ему хочется прекратить это.
Он напряжен так,
что я не найду эпитета.
А ведь он летает, бегает, таскает глыбы,
много умеет, мы ведь уже могли бы
перестать быть,
если бы он захотел.
Но мы живем. Он милостив
или мягкотел?

Но всему есть предел.

Думай внятно, пой про себя:
"Трата-та-та-та та-та-та".
Может быть, уцелеет
твоя частота.

lllytnik

@темы: стихи

---

в сентябре все тетради, полные корявым почерком,
отправляются в посмертие для подобных тетрадей.
я могла бы хранить их, или отправить кому-нибудь почтою,
но чего ради?
если с приближением холодов я нежданно впаду в кому, ты
не волнуйся, весной оттаю. и вот что еще о главном:
я по-прежнему здесь, в этой крошечной комнате,
забитой стихами и старым хламом,
прорастаю и в дом, и в город усердно (усердно ли?).
по губам - трещинки, по углам - черные дыры.
если что-то страшное за спиной отразится в зеркале,
позабуду об этом.
я отчаянно и настырно
люблю - и, боже, любовь моя громадная, широченная,
вплоть до космоса, даже больше - меня за собой уносит.
протяни ладонь, погладь реку вдоль течения.

нам обещают холодную осень,
обещают разбить часы, чтобы время текло свободнее,
обещают, что листья будут все-таки золотыми.
копию меня, конечно, можно бы обменять на подлинник -
в нем на сорок процентов больше воды и дыма,
но чего ради?
...листья пока что даже не медные,
нет мелодии, кроме песни, текущей за мною следом,
небо на стекла капает - лениво и очень медленно.
ты не слушай меня.
я просто мерзну, прощаясь с летом.

 Леди Лайя

@темы: дайри, стихи

---

"Мулей" Эрленд Лу

В жизни важно уметь выбрать для всякого дела нужный момент. В этом вся суть.
*
Нельзя рассчитывать на помощь, если не веришь, но трудно начать верить, пока не почувствуешь помощи.
*
На самом деле нет ничего немыслимого, всякая мысль имеет право быть обдумана.
*
Здоровые не понимают, каково приходится больным, а те, кто хотят жить, не в состоянии постичь, почему кто-то хочет умереть. Так устроена жизнь. Мы можем выражать человеку сочувствие и стараться его утешить, но, расставшись с ним, мы отодвигаем его беды в сторону и идём дальше по своей жизни. Так должно быть. Я думаю, боль нельзя разделить ни с кем. Иначе жизнь стала бы невыносимой ещё и для тех, кто не пережил ничего ужасного, и тогда бы люди, скорей всего, перестали размножаться, и всё, кранты.
*
Некоторым образом мысль - тоже движение. Просто неразличимое.
*
Меня умиляют близкие и друзья самоубийц, когда они говорят, что ничто не указывало на такой исход. Покойный до самого конца вел себя совершенно нормально, говорят они. Это особенно углубляет трагизм трагедии и превращает покойного в мистическую личность, которую никто не в состоянии постичь до конца. А родным и близким не остается ничего другого, как признать, что случившееся нельзя объяснить разумным образом. Причины, побудившие умершего выбрать смерть, навсегда останутся неясными для окружающих.
*
На земле развелось слишком много людей. И пусть это будут те, кто действительно хочет жить. А мы, остальные, уступим им место.
*
...когда человек планирует самоубийство, он становится очень эгоистичен. Тут дело в масштабе. В перспективе смерти, её абсолютности и драматизма трудно дать место и увидеть значение всего, что менее абсолютно и менее драматично.
*
Констанции уже 18, и она вольна делать что хочет. Даже если её родителям не нравится, что она завела роман с сорокалетним психиатром, это её право. Более того, она может завести роман хоть с целым отделением психиатров, и родители никак не смогут ей помешать. Такова жизнь. Большие девочки решают всё сами.
*
Он или жалеет меня, или желает.
*
Мне годится всякая боль, если настоящая.
*
Мы можем выражать человеку сочувствие и стараться его утешить, но, расставшись с ним, мы отодвигаем его беды в сторону и идем дальше по своей жизни.
*
Нет ничего проще, чем разыгрывать из себя загадочную художественную натуру.Истинные же творцы ничего не разыгрывают- они не делают из этого рекламной кампании.
*
Сегодня мы говорили о том, что жизнь бесценна. Он хотел втолковать мне, что жизнь – это то, от чего человек не вправе отказаться только потому, что она послала испытание. Жизнь – это бесценный дар, который дается нам один единственный раз. И слава богу, сказала я, а он сказал, чтобы я так не говорила. Я спросила, откуда он знает, что жизнь не будет дана нам снова, и тут же выяснилось, что у нас нет способов узнать это наверняка, ну а тогда не надо говорить, что раз один единственный, сказала я. И добавила, что вижу, куда он клонит, но у меня на этот счет свое мнение. Напротив, сказала я, повсюду на планете кипит жизнь, и он неправ, все неприятности как раз от переизбытка людей. Мы то и дело читаем об этом в газетах. Нас становится слишком много, мы истощаем землю, истребляем воду, и не только. Ну исчезнет кто то из нас – тоже мне проблема. Да, проблема. Для живых, для тех, которые остаются, ответил психогейр. Но у меня никого не останется, напомнила я. Это меня все оставили, а мне просто хочется догнать их. Но у тебя останутся друзья и родственники и твоя будущая семья, если заглянуть вперед.
Если бы я решила так сделать – о чем я, естественно, не помышляю, – но предположим: так вот, чего бы я лишилась, умри я сейчас?
Ты бы лишила себя всех радостей: дружбы, любви, ржаного хлеба и лыжных походов, сказал психогейр.
А также глобального потепления (это уже я ему), птичьего гриппа, взрывов в метро, Третьей мировой, парня, который меня бросит, и экзаменов, к которым мне не хочется готовиться, и кошмаров, в которых папа, мама и Том падают, взявшись за руки, а кругом бьются стаканы и бутылки, кричат в ужасе люди, орут дети и болтаются выброшенные кислородные маски.
Ты не права, сказал психогейр. Да, в жизни есть и жестокость, и страх, и несправедливость, но прийти в этот мир – привилегия. И аргумент, что не надо заводить домашних животных, потому что они умирают, а это грустно, не выдерживает критики. Очень немногие из нас предпочли бы не рождаться. Бедность, болезни и тяжелые мысли, даже войны и нищета лучше небытия. Я полагаю, в этом сходятся почти все люди.
Мы говорим не о домашних животных и не о рождаться – не рождаться, ответила я. Мы говорим о том, что иногда человека тянет развязаться со всей этой канителью, потому что он устал, ему ничего не хочется и он не верит, что когда нибудь все снова станет хорошо.

@темы: книжное

---

Если поднести к уху ладони, сложенные лодочкой, то можно услышать море, точно такое, как в ракушке.
Значит ли это, что в каждом здесь разливается море, пока внутри есть хоть что-то живое?

 Мех на ледоколах

@темы: дайри

---

izubr

Осенние яблоки

1.
Мой единственный брат, у меня проблемы,
Я неплохо ем и смотрюсь не бледно,
Просто где-то внутри у меня болело,
А теперь чудовищно не болит.
Я хожу по тропинкам большого сада,
Я пою под нос, я смеюсь надсадно.
Мой единственный друг, у меня засада,
И меня не спасти без твоих молитв.

Этот город подходит мне, как перчатка,
Я умею ступать по его брусчаткам,
Я шагаю четко, я молодчага,
Я его шестереночный точный ритм.
Я знаток всех старушек, всех побирушек,
Но любую последовательность рушит
Этот пасмурный день у меня снаружи
Этот странный закон у меня внутри.

Он родной - от мечетей и до костелов,
Я могу гулять до густых потемок,
Он порой называет меня "котенок",
Он бросает мне крошки, как воробью,
Он меня привечает средь разных прочих,
И горячим днем и холодной ночью,
Треплет челку, ласкает меня: "Щеночек,
не ходи далеко, а не то убьют".

Мой закон внутри - он не гаснет, тлеет.
Может быть, я бы стала тебе милее,
Если б нынче не шла по сырой аллее
По колено в мерцающем серебре.
Шестеренка, сестренка. Грядет ноябрь.
Засыпают наяды. Ты знаешь, я бы
С ним осталась. Мой брат, повелитель яблок,
Что с тобою станется в ноябре?

2.
Под ногами трава шелестит бумагой,
Может, боги хотели мне дать ума, да
Перепутали имя. Шумит громада
Городского леса в скупых огнях.
Я могла бы быть хороша собою,
Пить вино и вскидывать бровь соболью.
Мой закон запрещает мне звать любовью
Не того, кого я хочу обнять.

Обладатель улыбки и теплых рук, ты
Был на стреме. Мы воровали фрукты,
Я свистела мотивчик червоной руты,
Корни яблонь сплетались в лаокоон.
И не то чтоб нуждались в нехитрой снеди,
И не то, чтоб хотелось украсть, посметь, но
Если нужен шанс убежать от смерти,
То, пожалуй, яблоки - это он.

Золотые яблони королевства
Шелестят листвой. Мне, пожалуй, лестно
Быть своей в этом городе страшных лестниц,
Крупных улиц и маленького метро.
Мой любимый брат на планетном шаре,
Мой закон, увы, мне всегда мешает,
Ни один параграф не разрешает
Называться любимой твоей сестрой.

Лучше б вовсе не были мы знакомы.
Барабанит дождь ледяной подковой
По угрюмым строениям поселковым
И по гордым зданиям городским.
По портовым постройкам, подъемным кранам
Рассыпает сотни мельчайших гранул.
Не крестился мужик - значит, гром не грянул,
Из семян не вылупились ростки.

Повелитель яблок, ты пахнешь сидром,
Ты жесток к свободным и ласков к сирым,
Пред последним бессмертным своим кассиром
Извинишься и скажешь: "Приду к восьми".
Не давясь слезой, не давя на жалость,
Ты уходишь, закат за тобой пожаром.
Даже смерть говорит: "Подожду, пожалуй".
И смущенно просит: "С собой возьми"?

Подворотен ветер тяжел, отвратен,
Подожди меня, мой любимый, братик,
Пусть мой долг тебе уже троекратен,
Пусть ты зол, ироничен, игрок, позёр.
Я опять наступаю на те же грабли,
Невесомо в небе висит кораблик,
Мой единственный брат - повелитель яблок,
Почему мне все время так не везёт?

3.
Я взрослею, я не прошу остаться,
Да и ты не молод. Почти что старцы,
Мы спускаемся вниз, в суматоху станций,
И расходимся, скуку неся наверх.
Но когда ты уйдешь от моих литаний,
От моих полночных к тебе летаний,
Пусть приснится тебе дождем налитая
Золотая яблоня в синеве.

Мой закон разрешает мне что попало,
Например, бродить по листве по палой,
Разрешает с кем-то казаться парой
Только понарошку, не навсегда.
Разрешает стать наконец-то взрослой,
Разрешает с сердца сдирать коросту,
Мой закон формулируется просто:
Будь всегда шестеренкой города.

Боги дали мне все, только вот ума, жаль,
Не досталось. В траве суета бумажек.
Смерть наметит четко - и вновь промажет,
Попадая в яблоко-оберег.
Не жалейте меня, за него молитесь
Задрожат миражи станционных литер,
Мой любимый, мой яблочный повелитель,
Что с тобою станется в ноябре?

@темы: стихи

---

Ты думаешь: когда увидишь его,
кровь твоя превратится в сидр,
воздух станет густ и невыносим,
голос - жалок, скрипуч, плаксив.
Ты позорно расплачешься
и упадёшь без сил.

А потом вы встречаетесь, и ничего:
никаких тебе сцен из книг.
Ни монологов, ни слёз, ни иной возни.
Просто садишься в песок рядом с ним,
а оно шумит
и омывает твои ступни.

(с) lllytnik

@темы: стихи

---

Ведь действительно - мечту о тридевятом царстве, где все хорошо, растоптали географы и астрономы. Бежать некуда. Везде все плохо. Люди должны сами выдумывать свою сказочную страну. И они выдумали - для жителей провинций это столица, для жителей столицы это Европа, для жителей Европы это Швейцария или Новая Зеландия, у жителей Швейцарии и Новой Зеландии самые высокие показатели самоубийств.

@темы: интернетное

---

steampunk-5 (перевертыши и видящие)

wolfox

мистер Холмс, помогите! я к вам со своею бедой.
может, вы не поверите - я бы себе не поверил.
но за мной неусыпно следит стая черных дроздов,
в чашку чая с утра осыпаются черные перья.

бьются крылья и клювики в старых напольных часах
(не глядите, что я близорук - я все вижу отлично!),
птичий пух у жены моей в длинных ее волосах,
и глядит на меня она искоса, сбоку, по-птичьи.

началось все с родни - "мы семья, мы должны их кормить":
сестры, братья жены, мать, отец, пятиродный племянник.
я, куда бы ни шел, опасаюсь на них наступить,
чей-то сын в моем кресле... в комоде - две старые няни...

как их счесть? сосчитайте-ка стаю дроздов на ветвях!
птичьи глазки сверкают. щебечут. о чем? я не знаю.
я стараюсь их слушать, мы все же семья... ведь семья?
я чириканье слышу, они же меня - понимают.

мистер Холмс, помогите! меня, я считаю, убьют -
не сегодня, так завтра, не завтра, так через неделю.
эти черные птицы невинно так зерна клюют,
но они, я уверен, замыслили черное дело.

если б только они! я в палату собраний вхожу -
стаи черных мангустов клубками свернулись на креслах.
я не вижу людей... адвокат мой - сверкающий жук,
жук-рогач с твердым панцирем, вечно напорист и весел.

мистер Холмс, помогите! я больше плачу - раза в два,
раза в три или в пять, только сделайте эту уступку...
мистер Холмс... ах, простите, я, кажется, вижу не вас -
вижу черного пуделя в кепи и с лаковой трубкой.

ухожу, мистер Холмс, ухожу. извините. до встреч.
выпью горькой настойки, согреюсь, усну как сумею.
у меня начинается жар и мерещится бред...
не забыть бы купить свежих зерен на ужин семейный.<

@темы: стихи

---

Все — гении. Но если вы судите о рыбе по её способности лазить по деревьям, рыба проживёт всю жизнь, уверенная в собственной бездарности.

А. Эйнштейн

@темы: книжное

---

Артуро Марсело Паскуаль "Эрнест Хемингуэй"

Хемингуэй вырос с властной матерью и четырьмя сестрами, что определенно спровоцировало его недоверие к женщинам. <...> Эрнест всегда мечтал о брате, о товарище по играм, который разделил бы его увлечение боксом и отвлек бы его от мира сестер, казавшегося ему довольно глупым. К сожалению, Лестер родился, когда Эрнесту было уже шестнадцать лет.
-
(про увлечение боксом)
Итак, он надел перчатки и провел первые серьезные бои. Самыми значительными результатами стали сломанная носовая перегородка и потеря зрения в левом глазу; последствия этих травм остались у него на всю жизнь.
-
Позже писатель расскажет, что обычно он ловил голубей в Люксембургском саду и прятал их в коляске Бэмби, чтобы вечером у них было чем поужинать.
-
Когда один критик заявил, что его стиль напоминает "накладные волосы на груди", Хемингуэй нашел его и избил.
-
Он никогда не расставался со своим беретом, курткой и бутылкой виски...
-
Его целью было провести агитацию среди своих друзей и убедить их оказать помощь Испанской республике, поскольку многие из них отказывались сотрудничать, не желая поддерживать коммунистов и опасаясь их. Писателю эти опасения казались абсурдными, особенно с учетом щедрости, с какой советские товарищи угощали его водкой и икрой в своей штаб-квартире в Мадриде. Помимо того что русские были гостеприимными хозяевами, они казались ему великолепными солдатами, по крайней мере, когда речь шла о том, чтобы лежать в окопе плечо к плечу.
-
Хемингуэй добился того, что "Пилар", его рыбацкая лодка, была принята на службу в качестве военного судна в морскую разведку. Лодка была снаряжена пулеметами, гранатометами и глубинными бомбами, а писатель превратился в совего рода пирата во главе команды из восьми закаленных мужчин, которые звали его "папа" и беспрекословно ему повиновались, выслеживая немецкие подводные лодки у карибских берегов. Еще никогда он не был так счастлив. Несмотря на то что враг так и не появился, два года, которые Хемингуэй провел в патруле, вооруженный до зубов и хорошо обеспеченный виски, беспечно сжигая лимитированное горючее, были великолепны.
-
Хемингуэй мечтал войти в отель "Риц" раньше всех и реквизировать его винный погреб. И в самом деле у него все получилось: 25 августа, пробравшись невредимым под пулементным огнем и бомбами, он триумфально вошел в Париж вместе с горсткой американских солдат и своих верных французских товарищей и тут же разместился в "Рице".
-
(в Бутиабе потерпел крушение самолет)
Если верить легенде, Хемингуэй выбрался из останков самолета с гроздью бананов в одной руке и бутылкой джина в другой, громко крича: "Глядите, как мне повезло!"
-
По его мнению, очередную попытку убить его как писателя приняли члены Шведской академии, присудив ему в 1954 году Нобелевскую премию в области литературы, поскольку, по его собственным словам, "ни один сукин сын, получивший когда-либо Нобелевскую премию, не написал потом ничего, что стоило бы читать".

@темы: книжное

---

...сумасшедшие друг с другом почти не разговаривают. Им некогда разговаривать. Они думают. Они думают все время. У них множество мыслей, надо что-то вспомнить, вспомнить самое главное, от чего зависит счастье. А мысли разваливаются, и самое главное, вильнув хвостиком, исчезают. И снова надо все обдумать, понять наконец, что же случилось, почему стало все плохо, когда раньше все было хорошо.

Ильф и Петров

@темы: книжное

---

Жили-были. Русские инородные сказки-7

Если не хотите, чтобы вас узнали, говорила Ивонна, оденьтесь в желтое. Нет разницы, будет это густой канареечный цвет или прозрачный лимонный, он отнимет у вас имя и суть, и взгляды прохожих никогда не коснутся вашего лица. Вместо этого они запомнят человека в желтом.

*

- Витька, я придумала, что я тебе подарю! От всей души!
- Подари мне пять минут покой от твоей души.
- Ага. Я давно знаю, что тебе не нравится моя душа. Поэтому я подарю тебе свое тело.
Семенов посмотрел с интересом.
- Я тебе в подарок напишу завещание, - сказала Катерина, засовывая руки в карманы. - И когда я умру, ты сможешь пользоваться всеми моими органами. Для чего захочешь.

*

*

- Вот! Магия нам не помешает. Давай поглядим, что там пишут. Так... "Если мякоть свежего арбуза нанести на лицо хотя бы минут на пятнадцать, то потом, смыв маску, вы увидите в зеркале..."
- Лицо идиота, который пятнадцать минут назад мазал себя арбузом!

*

– Хорошо тем, у кого есть Эйфелева башня! – размышлял я вслух. – Или Ниагарский водопад! Там самоубийц можно чуть ли не каждый день смотреть.
– Вот я и говорю – учись, сынок! Кто умный больно, тот может в большой город уехать и жизнь свою устроить по-человечески! А тут что? Скукота дремучая…

*

– Листья очень похожи на парашюты, – сказал он тихо. – Им, наверное, очень страшно. Они прыгают в последний раз…

*

Детское горе такое страшное и сладкое одновременно… Когда уже плакать нечем и незачем, все еще хочется тихонько мычать и раскачивать его внутри себя, как качают языком молочный зуб, который вот-вот оторвется от десны.

*

В семь лет у девочек уже есть свои дела и даже обязанности. В конце концов, девочки ходят в школу.

*

Не каждой девочке повезло иметь воображаемую подругу. И если в три года ты можешь говорить об этом открыто и все будут умиляться и снисходительно гладить тебя по голове, то в семь лет ты совершенно не готова к такому положению вещей.

*

– Мой дедушка, Посторонним В., – рассказывал Пятачок, опасно свесившись за борт, – был моряком. Поэтому морская болезнь передалась мне по наследству.
Муми-тролли слушали невнимательно. Им пора было впадать в спячку, а сосновых иголок нигде не было, даже в сумке у Муми-мамы. Муми-папа высматривал хаттифнатов и порывался вести порочный образ жизни с Чебурашкой, в котором признал своего предка.
– Уши только постриги, – убеждал он Чебурашку.
– А мы тогда будем пионеры? – спрашивал Чебурашка. – А ты умеешь собирать металлолом?
Крокодил Гена ревниво нашептывал Чебурашке, что этих мелких бегемотиков не примут даже в октябрята, и стучал хвостом по палубе.
– Вообще-то я всегда до пятницы совершенно свободен, – объяснял Пятачок фрекен Снорк, имевшей устойчивый розовый цвет по причине качки, – но вот сегодня как-то особенно.
На ковчеге оказалось шумно и тесно. Пеппи везде таскала на плечах свою лошадь – у лошади было обреченное лицо, она вожделела Страшилу и делала губами тоскливые чмокающие звуки. Алиса постоянно откусывала от гриба и препиралась с белым кроликом, а он вообще был не по этим делам, к тому же заяц, и у него где-то остались четыре сыночка и лапочка дочка. А невидимый нарисованный барашек так истошно блеял из ящика, что его отнесли в трюм. Еще всех ужасно раздражали голова Чеширского кота с неуместной, какой-то глумливой улыбкой и Ежик со своим туманом, на которого натыкались в самых неожиданных местах. Ежик был колючим, кричал «псих» и прятал можжевеловые веточки на груди.
С Туттой случилась цыплячья истерика, когда вместо одного знакомого лисенка она увидела двух, причем второй постоянно канючил, что теперь она за него в ответе. Малыш оплакивал потерю Карлсона – тот быстро сообразил, что вареньем здесь не пахнет, и улетел обниматься к бабушке. Буратино тыкал носом в корму, как дятел, пока ему не пригрозили, что сделают из него спасательный плотик. И где-то в кильватере плыли Золотая рыбка и Медвежонок, думавший, что он старенький подслеповатый кит.
Даня очень устал. Пассажиры шумели, ссорились и хотели есть.
– Пчел надо найти, – убеждал всех Вини-Пух, – пчелы – они такие…
– Типа бабочек? – заинтересованно уточнил Хемуль, уже засунувший в банку фею Динь-Динь и какого-то кузнечика с вывихнутым плечом.
– Псих! – сказал Ежик.
– А вот луковицу можно погрызть, – предложил хозяйственный Матроскин, выволакивая из угла уже слегка проросшего Чипполино. – Если у вас коровы тут нет.
На ковчеге явно готовился бунт, а никакой горы Арарат, ни даже просто кусочка земли видно не было. Голубя, кстати, тоже не было, и Даня пожалел, что им не читали сказку про принцев-лебедей. Или хотя бы про гадкого утенка.
Пеппи положила лошадь на палубу и шагнула к Дане.
– По бим-бом-брамселям, – сказала она мрачно, – мой папа тоже капитан, отзынь от штурвала.
– Сама отзынь, – не растерялся Даня. – Это мой ковчег.
– А вот и нет, – встрял Чебурашка, – теперь он общий!
– И называться будет «Иван Федорович Крузенштерн», – добавил Матроскин. – Я, между прочим, тоже в полосочку не просто так.
– А мой дедушка… – начал Пятачок, но его быстро замолчали, потому что он все-таки был Очень Маленьким Существом.
– Можно посадить вот этого, – Муми-папа показал на тоскующего Даню, – на крокодила. И пусть найдут землю.
– Псих, – сказал Ежик.
– Я так не играю, – возмутился крокодил Гена, – пусть сам плывет. Он это устроил, вот пусть и плывет.
И все как-то сразу согласились и стали теснить Даню к корме – он обреченно пятился, но вдруг споткнулся о Винни-Пуха.
– Шшшш, – прошептал Винни-Пух. – Я слышу жжж, и это жжж неспроста.
Все задрали головы, даже голова Чеширского кота. Высоко в небе виднелась крошечная точка, и точка эта действительно жужжала и приближалась.
– Пчелы, – нежно сказал Винни-Пух.
– Псих, – сказал Ежик.
– Комета, – сказал Муми-тролль.
– Пионеры, – сказал Чебурашка.
– Карлсон! – сказал Малыш. – Он вернулся!
И он действительно вернулся. Пыхтя и заваливаясь на бок, Карлсон опустился на палубу, неодобрительно огляделся и выплюнул изжеванный масличный лист.
– Поведешься с вами – научишься есть всякую гадость, – пробурчал он. – А теперь – может, у вас найдется самая большая банка варенья?
Даня стоял на мостике и смотрел в горизонт. Где-то впереди, за синими ковролиновыми волнами, была земля. Нянечка Рита вполне сойдет за Арарат, быстро придумал Даня. И нянечка вполне сошла.

*

Дядьки в телогрейках зря не обещают.

*

– Вымя, пламя, племя, семя, – срифмовал Аркадий. – Слушай, кисти у тебя, я смотрю, клевые. Где брал?
– Да на Крымском Валу.
– Это где «Всё для художника»?
– Угу. Всё. Кроме самого главного…
– Это чего же?
– Да времени, ё-моё!
– Да что ты говоришь! На Крымском Валу? И не продается время?
– Да, вот представь себе… – сказал Коля, опустив кисть и придирчиво глядя на холст. – Прихожу на Крымский Вал. Там девушка такая симпатичная работает. Улыбается, говорит мне: «Что вас интересует? Багетные рамы? Холсты, грунты, подрамники? Мастихины, этюдники? Краски масляные? Олифы для иконописи? У нас сегодня есть всё!» Я спрашиваю: «Девушка, а время у вас сегодня есть?» Сразу улыбаться перестала. «Времени у меня сегодня нет, – говорит. – И завтра тоже».
– Непорядок, – покачал головой Аркадий. – Непростительное упущение в нашу эпоху здоровой коммерции. Спрос есть, а предложения нет! А еще говорят: «время – деньги». Деньги у нас имеются. Выкладывайте же на прилавки время для художников!
– Да, неплохой бизнес мог бы быть, – поддержал разговор искусствовед Зубрин. – Это ведь не только для художников. Время всем нужно. Самый ходовой товар был бы. На каждом углу бы торговали. Прикиньте, ходили бы по улицам такие люди-бутерброды с плакатами: «Мир Времени в Сокольниках! Сезонные скидки! Ночью – дешевле!»
– Точно, Зубр! А в выходные пипл бы на оптовые рынки ездил затовариваться. Навалил времени полный багажник – на неделю хватит. На рынках-то оно дешевле.
– Это да, но там бы время было не того качества. Китайское. Без гарантии. Такое, знаете, которое кончается быстро. Да при этом еще генно-модифицированное.
– Китайское – это еще ладно. На рынках можно было бы вообще на паленое время нарваться – какое-нибудь кустарно-самодельное…
– А вот мне лично времени хватает! – заявил Аркадий. – Просто головой надо работать, а не руками. Тогда все будешь успевать.

*

Имя можно любить, пока оно звучит пойманным ветром в стеклянной бутылке, но нельзя, когда оно всего лишь неровные белые буквы на черной бумаге.

@темы: книжное

---

Кошка Шредингера

Доктор Шредингер, Ваша кошка еще жива.
Написала бестселлер, прекрасно играет в покер
(На каре из тузов ей всегда выпадает джокер),
Раздает интервью, в интернете ведет журнал,
И, сказать по секрету, весьма популярный блоггер.

Ящик – форма Вселенной, какой ее создал Бог.
Геометрия рая: шесть граней и ребра-балки,
По периметру – вышки, забор, КПП, мигалки.
Иногда вспоминается кресло, камин, клубок,
И его почему-то бывает ужасно жалко.

Доктор Шредингер, Ваша кошка не видит снов,
Бережет свою смерть в портсигаре из бычьей кожи,
Не мечтает однажды создателю дать по роже,
Хочет странного – редко, но чаще всего весной.
Любит сладкое. Впрочем, несладкое любит тоже.

Вероятности пляшут канкан на подмостках стен,
Мироздание нежится в узких зрачках кошачьих.
Ваша кошка, герр Шредингер, терпит невольный плен
И не плачет. Представьте себе, никогда не плачет.

(с) С.Ширанкова

@темы: стихи

---

Почему-то летом все время на все плевать,
Небольшая бричка спрятана в перелеске.
Господа, Онегину больше не наливать,
У него дрожит пистолет и все небо в Ленских.

Самый старший Ленский сутул, невысок, сердит,
Он корректен в формулировках, но зол до дрожи.
Кстати, облако, на котором он там сидит,
Принимает то форму кресла, то форму дрожек.

Самый младший Ленский летает туда-сюда,
Вот он, машет руками, неслышно о чем-то шутит,
А на нем нелепый заляпанный лапсердак,
И к щеке прилип одуванчика парашютик.

Двое Ленских отчаянно режутся в поддавки
Но похоже, что Ленский Ленскому проиграет,
Третий смотрит на это дело из-под руки
Солнце вспыхивает на острых фигурных гранях.

Ленский с удочкой меланхолик. "Скорей, тяни!" -
Восклицает Ленский, мнящий себя богемой.
Стайка Ленских о чем-то шушукается в тени,
Говорят, наверно, о Тане? О Геттигене?

И куда ни смотри - вот Ленский румян и бел,
Ленский взрослый и Ленский в тапочках и панамке
Наконец у рыбака клюет воробей.
Он спускается вниз из всей этой коммуналки.

Под ногами теплые камни, трава, земля,
Он снимает очки. Аккуратно цепляет леску.
"Ну так что", - говорит - "ты будешь уже стрелять?
Выбирай давай, какой тебе нужен Ленский.

Посмотри, это все бриллианты, графья, князья,
Выбирай, в кого отсюда попасть удобней."
Вот Онегин смотрит на удочку. Воробья
И на Ленского. И на солнце из-под ладони.

И зажмурив глаза, потому что такой сюжет,
Что нельзя не стрелять. В горячем июньском блеске,
Наплевав на все, в тоске и на кураже
Он стреляет в воздух. А попадает в Ленских.

Он не пьян, он не понял, он помер, он слишком мал.
Он по мокрой траве обалдело бредет куда-то.
Младший Ленский летит за ним, как большой комар,
На поляне застыли кони и секунданты.

Золотые блики скользят под густой листвой.
Пахнет медом и хлебом утреннего замеса.
Он стоит, обхватив руками замшелый ствол.
Между небом и ним удивительно много места.

izubr

@темы: стихи

---

монитор, закипающий чайник, ночь усталостью тянет глаза.
нету хуже греха, чем молчанье, если хочешь и можешь сказать.

распускается лето тюльпаном, одуванчиками - фонари. в жарких улицах, в сумраке спален - говори, говори, говори. говори - до озноба и хрипа, до сухих и растресканных губ, тихим шепотом, сорванным криком, на ходу, на лету, на бегу. говори же - и сердцем, и кровью, всем, что бьется в сплетениях жил. этот мир создавался из слова, и словами менялся и жил.

лето ждет за восьмым поворотом, дальше прямо, до самой звезды. ты - и рыцарь его, и пехота, синий вечер свивается в дым. ты - мальчишечий голос из трубки телефона, что сломан давно, неразменный серебряный рубль, тихий омут, заросшее дно. ты - сколоченный наспех скворечник, верный друг, приходящий во сне. ты - лохматая рыжая нечисть, что живет в потаенном окне.

говори, как умеешь, как можешь, всем, что в силах отдать - говори! алой хной на темнеющей коже, первым отблеском майской зари. неуклюже - обрывками строчек, неумело - движеньем руки, осторожно, несмело - как хочешь, говори, тишине вопреки. говори, пересмешник-бродяга, раня горло осколками слов, сыт без хлеба и пьяный без браги, говори - вот твое ремесло!

выбыл, съехал, мигрировал, вышел, вон, под ковриком, видишь, ключи.
говори мне - я жду, я услышу, говори, говори, не молчи...
wolfox

@темы: стихи

---

Время приходит: этюдам менять окрас
И разрушать нерушимые догмы, мать их.
Пляшет над пропастью бешеный математик,
И неизвестно, погибнет ли в этот раз.

Чем на судьбу\сценаристов\богов бурчать,
Лучше тому, что желается - поддаваться.
- Что Вы сегодня хотите к обеду, Ватсон?
- Знаете, Холмс, очень тянет поесть борща.

 Леди Лайя

@темы: дайри, стихи